Исторический Таганрог. Лакиер

Греческая, 42

В доме по Греческой, 42 провёл последние годы основоположник русской геральдистики Александр Борисович Лакиер (1824-1870). Человек недосказанной судьбы – ранняя блестящая карьера, насыщенная научная и литературная жизнь, заграничные путешествия – и резкий перелом в зените славы, уход в частную жизнь, преждевременная смерть.

Его отец, Борис-Марк-Моритц Лакиер, человек весьма смутного происхождения приехал в Россию «на ловлю славы и чинов» в 1816 году. Получив дипломом Дерптского университета, он становится в 1819 году таганрогским городским врачом. Затем выгодная женитьба на Екатерине Шауфус, дочери председателя Коммерческого суда Таганрога. Не удивительно, что в 1821 году Борис Лакиер становится главным врачом таганрогского карантина. Но надо признать, лекарем Лакиер был достойным, одним из первых медиков на юге России овладел оспопрививанием, ценился как опытный хирург.

Врачебная должность и прославит его имя самым печальным способом. В ноябре 1825 года Лакиер примет участие наряду с придворными лейб-медиками Штоффрегеном, Вильо и Тарасовым в подписании акта о кончине императора Александра I и его последующем бальзамировании. Вскоре Лакиер получит российское дворянство, а еще через несколько лет, в 1831 году семья коллежского советника Лакиера переедет в Москву, где глава семейства займется ростовщичеством, а его сын Александр Борисович окончит в 1845 году с золотой медалью и со степенью кандидата права историко-юридический факультет Московского университета. В том же году он уедет в столицу империи на службу в Министерство юстиции, где начнет карьеру в чине коллежского секретаря на должности младшего помощника столоначальника. В 1850 году он уже имеет чин коллежского асессора. Его магистерская диссертация «О вотчинах и поместьях» в Московском университете выходит отдельной книгой. Главный же труд его жизни – «Русская Геральдика» увидит свет в 1854 году. За эту работу ему присуждается престижная Демидовская премия, наряду с Н.Г. Устряловым, М.П. Погодиным и Б.Н. Чичериным в истории, Н.И Пироговым в медицине, И.М. Сеченовым в физиологии, Д.И. Менделеевым в химии.

В 1860 году после счастливого, но трагически оборвавшегося брака с Ольгой Плетневой, дочерью известного критика пушкинской эпохи П.А. Плетнева, а затем отставки, почти трехлетнего путешествия по миру (Западная Европа, Ближний Восток, Америка, Канада, Куба, а потом Кавказ и юг России) и нового брака с Еленой Марковной Комнено-Варваци Александр Лакиер возвращается в родной Таганрог, где занимается адвокатской практикой и становится со временем крупным домовладельцем. Селится он в большом имении своего тестя «Золотая коса», где подолгу гуляет в саду, уединившись с книгой.

Второй брак принесет Александру Борисовичу пятерых детей – двух сыновей (Ивана и Марка) и трех дочерей (Софью, Александру и Марию). Его жена Елена Марковна переживет мужа на 46 лет, будет известна в Таганроге как благородная, доброжелательная, погруженная в благотворительность женщина. Долгие годы она будет возглавлять попечительский комитет Николаевского приюта, созданный при активном участии ее отца Марка Николаевича Комнено-Варваци. Кстати, одна из дочерей супругов Лакиеров, Мария Александровна, выйдет замуж за Павла Федоровича Иорданова, героя рассказа «Прогулка». Детям Александра Лакиера будут принадлежать имения на Золотой Косе и в Скараманговке, на Кривой Косе, таганрогские дома на Петровской (32, 69 и 98), Греческой (42, 44 и 99), Александровской, 23, Чехова, 96, в переулке Тургеневском, 5 и другие.

Их потомки поселятся во Франции, Люксембурге, Италии, Аргентине, на Ближнем Востоке и в США.

28 января 1870 года Александр Борисович Лакиер умер без видимых причин в возрасте неполных 46 лет. Похоронен в Таганроге на старом кладбище, но могила с годами была утеряна.

Греческая, 44

Под небом голубым есть город золотой

Мальчишка в шотландской куртке и длинных полотняных панталонах шел, держась за материнскую руку и отчаянно вертел по сторонам большелобой головой. Долгая болезнь наконец-то закончилась, и он, несмотря на слабость, смог уговорить родителей немного прогуляться по апрельскому зеленеющему Таганрогу. Они с матерью степенно прошлись Петровской улицей и теперь спускались по переулку к недавно установленным на мраморную тумбу Солнечным часам, что располагались на площадке у Депальдовской каменной лестницы.

– Алекс, не крути голову, словно босяк в церкви, – Екатерина Федоровна, мать мальчишки, вздохнула и чуть прибавила шагу. Вроде и хорошего мальчика ей Бог послал, но ведь какой же непоседа и фантазер! – До часов и обратно по Греческой. К морю спускаться не станем. Утомилась я, да и ветрено нынче, не дай Бог, опять сляжешь.

Лев вынырнул неожиданно, почти из-под самых лошадиных копыт тарахтевшей по булыжной мостовой коляски. Лошадь, впрочем, на льва внимания не обратила и потрусила далее, изредка понукаемая дремавшим возницей. Лев же еще немного прошелся посреди улицы вслед коляске, да и пропал за мощным стволом платана у большого двухэтажного дома.

– Мама! Мама! – мальчишка дернулся к платану. – Он… как на картинке! Ты видела? Видела?!

– Коляску купца Скараманги? – Екатерина Федоровна рассеянно поправила воротник сына. – Что же здесь удивительного? Тебе скоро десять лет, Алекс, а ведешь себя неподобающе…

Чему неподобающе, Саша уже не слушал. Лев! Взаправдашний! В Таганроге! Он вспомнил, как ему, лежавшему еще недавно в пылающей ненавистным жаром постели, отец, забросив все дела, читал книгу про таинственных неведомых зверей Африки и Америки. Переворачивались страницы, и львы, носороги, орлы, жирафы гордо скакали по выжженной саванне, караулили добычу в зарослях, парили в высоком небе Кордильер. Он просил отца читать еще и еще. И тот, перевидавший за годы лечебной практики чужие смерти и выздоровления, покорно сидел у постели, с надеждой слушая восторги сына. Лекарства ли, заботливо составленные отцом – доктором Борисом Львовичем, сделали свое дело или же чудесные гравюры, от которых невозможно было оторвать глаз, только младший Лакиер к середине апреля выздоровел. И вот теперь надо же, лев воочию! Немедля рассказать отцу!

А. Б. Лакиер

Борис Львович выслушал сына, нахмурившись, прошелся по кабинету.

– Александр, твои фантазии должны иметь предел. Всем известно, что львы в Таганроге не обитают.

– Но этот обитает!

– Дам-ка я тебе успокоительных капель, пока ты совсем не запутался.

Следующие дни Саша провел с матерью в имении деда Федора Федоровича Шауфуса, действительного статского советника, что находилось неподалеку от городского парка. Про льва больше никто в семье не вспоминал. И все, казалось, пошло своим чередом. Хотя Екатерина Федоровна частенько смотрела с тревогой на сына, задумчиво бродившего в одиночестве по большому ухоженному саду. Пока однажды, когда весеннее полуденное солнце вовсю настойчиво тормошило молодую листву грушевых аллей, на дорожку перед Сашей не вышел величаво единорог. Прядая ушами, он скосил, пофыркивая, голубой глаз на опешившего мальчишку, а затем легкой трусцой скрылся за деревьями. Саша бросился следом. Вот мелькнула белая грива раз, другой, сейчас он его догонит и… Куда там! Закончился сад. У каменной ограды, где старый малинник рос колючей стеной, лежал, высоко подняв рыжую гриву, давешний знакомец.

– Огнегривый лев… – прошептал Саша. – Ты почему здесь?

Он сторожко приблизился. Лев выжидательно глянул, опустил голову на лапы и зажмурился. И тогда мальчишка зарылся в гриву и обнял могучую шею.

– Да откуда же ты взялся такой?. .

Тут послышался легкий перестук копыт, и, раздвигая ветки витым рогом, из зарослей к ним вышел белоснежный красавец.

– И ты нашелся, единорожка!

С тех пор они гуляли втроем – мальчишка, лев и единорог. Иногда, когда друзья стояли на высоком обрывистом берегу залива, над ними в небесах кругами парил орел.

– Я вас никогда не забуду! – повторял мальчишка, вглядываясь в зеленые волны Азовского моря.

Лев щурился, подставлял огненную гриву под его ладони, единорог согласно кивал головой, и даже орел замирал на миг в вышине. Но только пришло время, и однажды Екатерина Федоровна во время вечернего чая сказала мужу:

– Алексу необходимо хорошее образование. Иначе его глупые фантазии до добра не доведут. Мы едем в Москву!

И весной 1835 года семья Лакиеров покинула Таганрог, увозя одиннадцатилетнего Сашу в новый мир. Мир без моря и сада, без львов и единорогов. В Москве они обосновались на Басманной улице в собственном доме. Борис Львович оставил врачебную практику и стал давать деньги в рост. Воспитатели, домашние учителя – Саша быстро рос, жадно учился, а это требует денег. Еще он любит собирать изображения львов, орлов и единорогов… Но к чему запрещать эту блажь? Авось сам образумится!

В 1845 году Александр покинул юридический факультет Московского университета, имея на руках золотую медаль и диссертацию «О вотчинах и поместьях», изданную отдельной книгой. Блестящее начало новой жизни.

– Алекс, в Москве хорошей карьеры не сделать! Ты отправляешься в Санкт-Петербург под покровительство твоего дяди Николая Федоровича! Он при дворе и не оставит тебя без внимания, – звучит материнское наставление.

Александр едет в столицу служить коллежским секретарем в 3-м отделении Департамента Министерства юстиции. В 22 года он уже столоначальник. Еще через год – начальник отделения, титулярный советник. В 1850 году получает чин коллежского асессора и выдерживает экзамен на докторскую степень. К нему приходит азарт – взять еще одну ступень, подняться выше и выше. Он пишет новые исторические работы, его принимают в члены Санкт-Петербургского Археолого-нумизматического общества, где он вскоре становится библиотекарем, хранителем музея да еще исполняющим обязанности казначея. Места пустым забавам попросту нет. Как нет в низком северном небе и парящих орлов… Он вхож во многие дома, но особенно сдружился с семьей Петра Александровича Плетнева, критика, редактора журнала Современник».

Скорее всего дело было в Ольге, дочери Плетнева. Двадцатилетняя красавица, увлеченная историей, ботаникой, с навыками рисования и музыки.

– Алекс, пора подумать о женитьбе! Кстати, Ольга Петровна по матери из древнего рода Раевских. Она составит тебе приличную партию! – мать, как всегда, начеку.

Осенью 1850 года Александр и Ольга помолвлены, а 7 января следующего года становятся супругами.

Карьера, удачная женитьба, увлечение наукой – все в жизни Александра катится своим чередом и в правильном направлении. 10 октября 1852 года рождается сын, которого называют в честь деда – Петром. Вот только… Через четыре мучительных дня молодая жена умирает. Где же ты, папа Борис Львович, с чудесными микстурами и волшебной книжкой? Александр словно немеет от горя. Сына, невольного виновника смерти любимой жены, он навсегда отдает на воспитание деда Петра. А сам…

Однажды он случайно обнаруживает в бумагах с недописанными статьями старый детский альбом, полный рисунков львов, единорогов и прочих дивных обитателей из забытого сада детства. Зачем-то возится с ними, перерисовывает на отдельные листы, сортирует, раскладывает, словно пасьянс. Что-то в этих рисунках ему чудится. Может, шум зеленого моря, тихое урчание огнегривого льва и тающий вдали перестук копыт единорога?

Два долгих года Александр Лакиер готовит новый, небывалый в России труд. Он исследует архивы, родовые и поместные книги, сборники указов, сотни, если не тысячи, документов — и рисует, рисует.

Орлы, медведи, львы, грифы, олени, сирены и драконы – на него хлынул зверинец его дивного сада. Совладать бы – клас-си-фи-ци-ро-вать!

В декабре 1854 года он, наконец, публикует в «Записках Императорского археологического общества» свою «Русскую Геральдику» – первое научное исследование дворянских гербов.

Феномен историографии – так скоро назовут этот труд не только в России, но и за ее пределами. Труд, обессмертивший его имя. Но сам Александр Лакиер больше никогда не вернется к геральдике, к своим орлам и львам, словно навсегда потеряв дорогу в дивный сад. Что же он сделал не так? Опустошенный, он надолго уезжает странствовать – Европа, Северо-Американские Соединенные Штаты, Канада, Куба, Алжир, Тунис, Египет, Греция, Турция, Палестина… И где он не бывал?

– Алекс! Тебе надо устроить свою судьбу! – и в далеком путешествии его находят слова матери.

Александр вновь на службе. Теперь это Министерство внутренних дел. Он занимается статистикой, получает чин коллежского советника, включается в работу Земского отдела для подготовки крестьянской реформы. А еще преподает гражданское право в училище правоведения Министерства юстиции. Только столичная карьера не радует более. Да и северное небо становится все ниже и ниже. Александр собирается и – в Таганрог! А там женитьба на гречанке Елене Марковне Комнено-Варваци. В приданое – чудное поместье на Золотой косе, дома в Таганроге. Он погружается в любимую адвокатскую практику. Мечтает приобщить к ней своего первенца Петю, сына от Ольги Плетневой. Становится отцом пятерых детей (о, эти детки еще накуролесят в своей жизни впоследствии!).

Только с годами все больше заметно – чудит наш барин! Слишком уж часто любит уединяться в саду в своей «Леваде Лакиера» на Золотой косе, где, вскарабкавшись на старую грушу с книгой, проводит долгие часы, словно в ожидании чего-то. То ли мягкой поступи львиных лап, то ли легкого перестука копыт единорога…

Гаврюшкин О.П. «По старой Греческой»

Улица Греческая, 30 (Ныне 42). Квартал, 162

Первая запись о домовладении по Греческой улице, 30 появилась в «Описи недвижимых имуществ города Таганрога» в 1890 году, хотя еще до этого 18 лет назад в документах Государственного Архива по Ростовской области (ГАРО) имелся проект на перестройку существующего здесь дома. На усадьбах двух домовладений под номерами 30 и 32 во время посещения города Александром I находились деревянные царские конюшни для 15 лошадей.

Улица Греческая, дом 42. 1996 год

20 апреля 1836 года в метрической книге по Греческой церкви появилась интересная запись, сделанная рукой священнослужителя. Речь шла о том, что в этот день протоиерей Евстафий Полипрокович Сакелариди обвенчал 28-летнего предводителя дворянства Ростовского уезда Марка Николаевича Варваки с дочерью титулярного советника Ильи Дмитриевича Алфераки — Софией. В качестве восприемников на торжестве бракосочетания в храме присутствовали отставной штаб-ротмистр Антоний Егорович Трандафилов, коллежский регистратор Афанасий Николаевич Перестиани, а также купцы Егор Дмитриевич Сари и Иван Егорович Захаров.

Елена Марковна и Александр Борисович Лакиер

На следующий год 8 марта в семье Варваки появилась дочь Александра, а еще через год 23 марта дочь Елена. В дальнейшем Александра вышла замуж за придворного греческого короля Попудова, а Елена стала женой Александра Борисовича Лакиера, отец которого участвовал в бальзамировании тела императора Александра I. Елена Марковна рано овдовела, супруг скончался в 1870 году, вероятно от туберкулеза, когда ему исполнилось всего 48 лет. Он много путешествовал по Африке и Америке, написав о своих похождениях капитальный труд. Елена Марковна больше замуж не выходила и посвятила свою жизнь общественной и благотворительной деятельности. Скончалась 28 сентября 1915 года в возрасте 78 лет.

В начале 20 века дом перешел в собственность сыну Елены Марковны — Ивану, владевшему им до 1925 года. Совместно с супругой Анной Ивановной имели по крайней мере трех дочерей: Елену (1889), Софию (1908) и Александру (1910). В 1897 году в своем имении в районе Кривой косы Иван Александрович устроил спасательную станцию, являлся директором Николаевского детского приюта, где его мать была попечительницей, участвовал и в делах Мариинского приюта «Ясли».


Улица Греческая. Дом 42. 2010 г.

Улица Греческая. Дом 42. 2010 г.

Энциклопедия Таганрога: Лакиера дом (Греческая, 42). Внесен в список памятников истории и культуры. Скромный фасад двухэтажного жилого дома, возможно, претерпевшего не один капитальный ремонт, несмотря на отсутствие традиционных для Таганрога «сухариков» по карнизу, бесспорно должен быть отнесен к классическому стилю. Первоначально был построен в «кирпичном» стиле 1 -й четверти XIX в. Во время пребывания Александра I в Таганроге во дворе дома за счет города была выстроена деревянная конюшня для размещения 15 царских лошадей. Здесь же размещался караул лейб-гвардии казачьего полка при соседнем дворце Александра I. Домовладение принадлежало: в 1810-1880 — И.А. Варваци и его наследникам; в 1890-1898 — А. Попудовой и Е. Лакиер; в 1906-1915 — И.А. Лакиер. В 1910 в этом домовладении располагалась 1 -я артель стивидоров. В 1918 здесь были казармы одного из отрядов Красной армии, сформированного для борьбы против наступающих на Таганрог немцев. В 1920-е во дворе домовладения размещалась фабрика «Гальваноэлемент». Сейчас это жилой дом.