Дмитрий Георгиевич Бенардаки и его связь с родом Алфераки

25 апреля 2015 года

Исследовательская работа на тему: «Дмитрий Георгиевич Бенардаки и его связь с родом Алфераки»
Выполнила ученица 11 класса МБОУ Лакедемоновской СОШ Барлит Дарья.
Руководитель: О. Ю. Кузнецова

Содержание:

Из Греции в Россию
Образование
Дружба с известными личностями
Деятельность Бенардаки
Благотворительность
Связь Бенардаки с родом Алфераки.

Введение

Занимаясь поиском меценатов девятнадцатого века, я натолкнулась на Дмитрия Георгиевича Бенардаки и очень заинтересовалась его жизнью и биографией. В одном из источников вскользь упоминалось о его связи с родом Алфераки и я решила проверить эту информацию.

1. Из Греции в Россию

Говоря о Дмитрии Георгиевиче Бенардаки, как не сказать о его родителях? Таким образом я столкнулась с вопросом: «каким образом попал в Россию отец Дмитрия Бенардаки — «Георгий Никифорович сын Бенардаки, купец, венецианский подданный греческой нации»?». Как оказалось, причиной «смены места дислокации» стали русско-турецкие войны XVIII — XIX веков и национально-освободительная борьба греков против турецкого владычества.
Хотелось бы напомнить, что Россия приняла православие от Византии и на протяжении всех последующих веков греки и русские были объединены единой верой.
Византия пала в 1453 году после взятия турками её столицы — Константинополя. Русские цари со времён Ивана III не оставляли мечту восстановить Византийскую империю. Екатерина II разработала грандиозный план создания независимого государства — «Греческой империи». Она мечтала посадить на константинопольский престол своего внука Константина Павловича. Всё это породило взрыв энтузиазма у греков. С новой силой вспыхнула надежда освободиться от ненавистного турецкого ига при помощи русского вторжения. Екатерина II привлекала на службу молодых юношей-греков, обучала их в гимназиях для иноземцев, готовила как будущих министров и государственных деятелей возрождённой Византии.
Греческий дворянин «из вольноопределяющихся венецианских купцов», капитан парусного судна «Феникс». Георгий Бенардаки принимал активное участие в кампании 1787−1791 годов на стороне русского флота. Ещё в 1784 году он «принёс присягу на всегдашнее подданство Российской империи». Вступив на российскую службу, он «прошёл чинами» от прапорщика до лейтенанта. В 1796 году капитан-лейтенант Г. Н. Бенардаки был внесён в родословную дворянскую книгу.
Он и стал одним из греческих переселенцев, которые осели в Приазовье. В 1811—1813 годах Бенардаки были пожалованы земли, в том числе под имение на берегу Азовского моря. Имение получило название Бенардакино. Умер Георгий Никифорович в 1823 году, не дожив 7 лет до того светлого момента, когда его родина Греция получила свободу и независимость.

2. Образование

В книге «История моего знакомства с Гоголем», написанной в 1854 году, С. Т. Аксаков сообщает: «…грек Бенардаки, известный богач, очень замечательный по своему уму и душевным качествам, но без всякого образования был единственным человеком в Петербурге, который называл Гоголя гениальным писателем и знакомство с ним ставил себе за большую честь». Всё здесь верно, кроме слов об образовании.
В 1806 году в Таганроге на пожертвования богатых горожан, в том числе Г. Н. Бенардаки, открывается мужская коммерческая гимназия. Бенардаки-отец также передал гимназии собранную им библиотеку. Его старший сын Димитрий был одним из первых учеников и выпускников гимназии (1807−1812). Причем, учился он, как говорится, по специальности, — гимназия была коммерческой. Позднее учебное заведение получило название классической мужской гимназии, её выпускником был А. П. Чехов.
Сегодня она по праву считается старейшим учебным заведением на юге России.
Остается добавить, что «человек без всякого образования» свободно говорил на пяти языках.

3. Дружба с известными личностями

Летом 1839 г. в Мариенбаде Бенардаки впервые познакомился с Н. В. Гоголем. Историк М. Погодин так писал о своем совместном с Гоголем и Бенардаки пребывании в Мариенбаде: «Всякий день после ванны ходили мы втроем — я, он (Бенардаки) и Гоголь по горам и долам и рассуждали о любезном отечестве. Где он не был, чего не знает, с кем не был он в сношении! Сибирь, Оренбург, Поволжье, Кавказ, Крым, Петербург — у него все как на ладони… Бенардаки, знающий Россию самым лучшим образом, рассказывал нам множество разных вещей, которые и поступили в материалы гоголевских «Мертвых душ», а характер Костанжогло во II части писан в некоторых частях прямо с него».
А однажды поэт Василий Жуковский, у которого в Эрмитаже в то время жил Гоголь, пригласил Бенардаки к себе, чтобы «прибегнуть к помощи самого дельного человека России» (цитируется по очерку А. Корина). Нагрузив предпринимателя своими проблемами, Василий Андреевич захотел напоследок подарить ему зрелище — картину под названием «Николай Васильевич Гоголь работает над своими бессмертными рукописями».
Он провел Бенардаки через внутренние комнаты к кабинету Гоголя, тихо отпер и отворил дверь. Зрелище действительно было на любителя: «…передо мной стоял Гоголь в следующем фантастическом костюме: вместо сапог длинные шерстяные русские чулки выше колен, шея обмотана большим разноцветным шарфом, а на голове — бархатный малиновый, шитый золотом кокошник, весьма похожий на головной убор мордовок. Гоголь писал и был углублен в свое дело, и мы, очевидно, помешали ему, он долго, не зря, смотрел на нас, но костюмом своим нисколько не стеснялся». «И правильно сделал, — заметил Бенардаки, — ежели, к примеру, эта амуниция способствует успеху дела, почему нет? Конечно, если бы я, к примеру, в таком виде отправился к министру финансов на предмет получения концессии на золотые прииски, — объяснил Дмитрий Егорович, — возможно, у меня и у министра возникли бы некоторые проблемы, разрешаемые только с помощью врачей. Но художники — дело другое. Что если без этого бархатного кокошника «Мертвые души» не получаются такими волшебно живыми? Стало быть, надо считать сей бархатный убор прекрасной инвестицией в этот изумительный по своей рентабельности проект».
Как я узнала позже, Дмитрий Георгиевич был дружен не только с Гоголем — Бенардаки был близко знаком с Лермонтовым, активно помогал другу Пушкина П. В. Нащокину, а ссыльного анархиста М. Бакунина взял к себе на службу в Амурскую компанию. В одной из золотопромышленных компаний Бенардаки управляющим и компаньоном был декабрист А. В. Поджио. Еще один декабрист, В. Ф. Раевский, служил у Бенардаки доверенным по винным откупам.

4. Деятельность Бенардаки

В 1823 г. Дмитрий Георгиевич по семейным обстоятельствам вышел в отставку в чине поручика и начал свой бизнес.
В это время в Петербурге шли торги по винным откупам. Тогдашние правила ведения бизнеса были таковы, что в торгах мог принять участие кто угодно, а выиграть их мог и отставной гусарский поручик. Что и произошло. А через шесть лет Д. Бенардаки был уже владельцем всего винодельческого промысла в столице с магазинами и складами.
Заработанные деньги он вкладывает в промышленность и сельское хозяйство. И уже к 40−50-м гг. становится одним из первых миллионеров России и одновременно благотворителем и меценатом.
В марте 1849 г. в Петербурге возникла «Компания Нижегородской машинной фабрики Волжского буксирного и завозного пароходства». Ее учредителями были кн. Л. В. Кочубей, кн. В. А. Меньшиков и Д. Е. Бенардаки. Компаньоны решили построить в окрестностях Нижнего Новгорода судостроительное предприятие. Но когда Дмитрий Егорович предложил вложить деньги в строительство металлургического завода в Сормове, партнеры по-тихому ушли со своими капиталами от рискованного проекта.
Бенардаки остался единоличным хозяином. На свой страх и риск он основал ставший впоследствии легендой русской промышленности Сормовский завод. И оказался прекрасным топ-менеджером. По воспоминаниям очевидцев, он был везде и всюду. Его видели и в цехах, и на территории завода, и в затоне, и в конторе управляющего. При Бенардаки на заводе — впервые в нашей стране — появились паровые машины, токарные станки, подъемный кран. Это Дмитрий Егорович разглядел и поверил в гениального русского молодого инженера Износкова, и тот соорудил для завода первую в России мартеновскую печь. Уже в 1850 г. на Сормовском заводе был построен небольшой колёсный пароход «Ласточка», а вслед за ним — двухтрубный кабестан «Астрахань».
А еще Дмитрий Егорович владел шестнадцатью заводами в шести губерниях России, золотыми приисками в Восточной Сибири, речным пароходством на Волге. Ко времени начала реформы его состояние оценивалось в 20 млн руб. М. Погодин говорит о нем: «Вот что значит смелость, деятельность и честность, вот что значит соединить свою пользу с общею».

5. Благотворительность

Благотворительность, как отмечает А. Корин, была «одной из основных забот вечно занятого Бенардаки». За благотворительность Император Александр II пожаловал Дмитрию Егоровичу звание потомственного дворянина. В чем же проявлялась эта благотворительность?
Из воспоминаний К. А. Скальского (1906): «Из славившихся тогда откупщиков первым по богатству считался Бенардаки из таганрогских греков. Он нажил огромное состояние своим умом и ловкостью. Человек он был необыкновенной доброты, готовый услужить и весьма серьезно всем и каждому. Многие наживали благодаря ему целые состояния. Он был не только откупщиком, но и крупным помещиком, овцеводом, горным заводчиком и золотопромышленником».
В Афинах на деньги российского предпринимателя были построены Национальный музей, Национальная библиотека, православная церковь при русской дипломатической миссии. Бенардаки щедро поддерживал единственный на Афоне русский Свято-Пантелеимонов монастырь. За эти заслуги греческое правительство удостоило своего великого российского земляка звания почетного гражданина Греции.
Дмитрий Бенардаки также не забывал свой город и своего брата, часто наведывался сюда, встречался с друзьями, фотографировался у местного фотографа. Он занимался вопросами строительства железной дороги, мечтал сделать Таганрогский порт первым не только в России, но и в Европе. Его волновали судьба и благополучие родного города, Азовского моря.
В 1859 г. петербургские греки обратились к Императору Александру II с прошением о выделении места для строительства церкви в районе их массового поселения. И даже собрали средства. Но их хватило бы только на часовню. Все расходы по строительству храма взял на себя Бенардаки.

6. Бенардаки с родом Алфераки

«Только резко запечатлелось в моей памяти как меня привезли на елку к нашему родственнику, Дмитрию Егоровичу Бенардаки, и как при виде большого сборища детей и взрослых гостей я раскапризничался и расплакался до того, что меня пришлось отправить домой, — вспоминал Сергей Николаевич Алфераки. — <…>Жил тогда Д. Е. Бенардаки в своем великолепном доме на Невском, в котором потом в течение многих лет помещался английский клуб.
<…>Женат дед был два раза. Фамилия первой его жены мне неизвестна.<…>От первого же брака произошел мой дядя Илья Дмитриевич, а также Феодора Дмитриевна (замужем за вице-адмиралом Алексиано) и Мария Дмитриевна (замужем за лейтенантом флота Бенардаки)».

Заключение

Узнав о Бенардаки, изучив его биографию, я была вовсе не удивлена тем, что о нем так много писали поэты и современники. Например, стихотворение Н. Симонова «Бенардаки»:
Где же только он ни был!
Всю страну пересёк:
Астраханская рыба,
Златоносный песок,
Кабаки и заводы,
И пушнина, и лес,
Во все тайны природы
И торговли он влез.
Так копил в себе силы,
В банках — деньги … И вот
Наш делец-воротила
Строит новый завод.
Выбрал место, что надо —
У дорог, на воде,
Возле Нижнего града,
В Сормовской слободе…